Сколько лет человеку?

Вопрос о возникновении религии в человечестве непосредственно связан с проблемой времени появления самого человека на нашей планете[1].

Гипотез и дискуссий по этому вопросу много, но окончательного научного решения его, к сожалению, нет. Можно встретить утверждения эволюционистов о том, что человек появился на земле миллионы лет назад. Но о каком человеке идет здесь речь? Делаются ссылки на всевозможные «-тропы», «-питеки» и прочие человекообразные существа столь далекого времени и столь темного прошлого, что теряется возможность судить о психике, интеллекте и прочих исключительно человеческих свойствах этих существ и говорить о происхождения именно самого человека Homo sapiens.

Совершенно очевидно и никем не оспаривается, что все эти миллионы лет могут говорить лишь об отдельных ветвях антропоидов. О появлении же собственно человека Homo sapiens крупный генетик, академик Н.И. ДУБИНИН (+1998) писал: «… В течение 10-15 млн. лет был осуществлен гигантский скачок от животного к человеку. Этот процесс сопровождался внутренними взрывами импульсивной эволюции, среди которых наибольшее значение имел скачок... совершенный 30-40 тыс. лет тому назад, создавший современного человека» [2]. Подобное мнение высказывал и президент Американской антропологической ассоциации, профессор У. ХАУЭЛЬС: «...около 35 тыс. лет до н. э. неандертальцы внезапно уступили место людям совершенно современного физического склада, которые, в сущности, ничем не отличались от сегодняшних европейцев, разве что были более крепкого телосложения»[3].

Однако одним из серьезных научных фактов, который говорит совсем не в пользу происхождения человека от известных высших форм гоминидов, и прежде всего неандертальцев, является следующий вывод, который делает в своей научной монографии наш современный археолог Л.Б. ВИШНЯЦКИЙ (р. 1960): «Сопоставление ДНК, которую удалось извлечь из нескольких неандертальских костей, с ДНК современных людей показало, что генетическое расстояние между этими формами гоминид в три с лишним раза превышает расстояние между ныне существующими расовыми группами человека. По строению скелета и черепа неандерталец и гомо сапиенс тоже различаются между собой больше, чем следовало было бы ожидать от представителей одного биологического вида»[4].

«С содержательной точки зрения объединение неоантропов и их предшествеников в один вид тоже вряд ли оправдано, особенно в свете недавних генетических исследований (было проведено сопоставление ДНК из кости неандертальца с ДНК современного человека), однозначно исключающих классических неандертальцев из числа наших предков»[5].

К сожалению, все научные рассуждения по этому вопросу, которые a priori строятся на позициях эволюционного возникновения человека, сводятся к вере (!) в совершенно необъяснимые случайности.

Вот несколько очень показательных в этом отношении цитат из той же монографии.

«Да, возникновение человека именно в том виде, в каком он существует сейчас и существовал на протяжении миллионов лет своей эволюции – это, безусловно, результат целого ряда случайностей и совпадений»[6].

«Почему в качестве носителей высших форм сознания эволюция выбрала именно высших приматов, гоминоидов (одну из их ветвей), а не каких-то других животных? … объяснить этот выбор можно только случайностью. Ведь случаем мы называем совпадение событий, которые не находятся между собой в отношении причины и следствия и не зависят от одной общей причины, т.е. событий, между которыми не существует никакой необходимой связи, а пусковой механизм антропогенеза был «включен» как раз благодаря такому совпадению. Толчком, заставившим его начать работу, послужило маловероятное в принципе пересечение в нужном месте и в нужное время практически независимых друг от друга … процессов»[7].

«Традиционные – “адаптивистские” – сценарии тоже предполагают изрядную долю случайности. Их авторы также уверены в том, что возникновение человеческой линии эволюции “не может объясняться какой-то одной причиной или предпосылкой”, и что возможность этого события определялась «стечением благоприятных обстоятельств в данном месте и в данное время»[8].

«Появление человека… явилосься в то же время, как это ни парадоксально, результатом целого ряда совпадений, следствием далеко не обязательного и даже маловероятного пересечения в одном месте и в одно время независимых или очень мало зависимых друг от друга природных процессов»[9].

«Появление человека вообще и вида Homo sapiens, в частности, может, таким образом, рассматриваться, с одной стороны, как наиболее яркое проявление “магистральной” тенденции в развитии живой природы на Земле, а с другой, как случайность, произошедшая благодаря уникальному стечению столь же уникальных обстоятельств»[10].

И естественное заключение:

«Убедительная причина “перехода ортоградной локомоции [прямохождению] до сих пор не найдена”, и начало антропогенеза “тает в зыбком мареве неопределенностей”, – признавал 15 лет назад видный отечественный исследователь эволюции человека.[11] С тех пор ситуация так и не изменилась. Правда, число гипотез заметно увеличилось и все продолжает расти, но их количество что-то никак не переходит в качество»[12]. «Несмотря на то, что эволюция прямохождения рассматривается сейчас как «критически важный элемент процесса гоминизации» и что лишь очень немногие темы, связанные с изучением антропогенеза, «вызывали столько дискуссий, сколько их вызывает происхождение двуногости», это событие остается плохо понятным, являясь, по выражению Д. Гебо, «одной из наиболее живучих загадок палеоантропологии». В теоретических построениях, постулирующих те или иные последовательности взаимообусловленных событий в эволюции человека, этот пункт является тем самым звеном, из-за непрочности которого рассыпается вся цепочка»[13].

Эти последние выводы современных ученых хорошо показывают, на каком т. н. научном фундаменте зиждется идея эволюционного происхождения человека: на зыбком мареве неопределенностей, на случайном, уникальном стечении неизвестных благоприятных обстоятельств, в неизвестном месте, в неизвестное время.

Но обращаясь к идее французского философа А. БЕРГСОНА (†1941) о «жизненном порыве», как некоем первичном, исходном импульсе жизни[14], Вишняцкий справедливо задается вопросом о его источнике: «Однако, какова природа этого таинственного “порыва”, что это за сила, что ее порождает и направляет остается совершенно неясным, а единственным доказательством ее существования служит сам факт развития жизни»[15].

И можно полагать, что научный ответ на вопрос об источнике жизни получит свое окончательное разрешение в признании Высшего Разума – Бога.