О соборной молитве по соглашению
Всю историю Церкви верующие со всеми своими нуждами обращаются к Христу и святым не по какому-то специальному соглашению, а по единой вере, единомысленно. И за Литургией, причащаясь Тела и Крови Христа, становятся едиными в Его Теле. Такая соборная молитва совершается по чину, установленному Церковью, её святыми, её священноначалием, а не по случайному желанию и воле каких-то отдельных верующих, о которых еще святитель Василий Великий писал: «А собравшиеся недостойно и не по воле Господней, хотя по-видимому собрались вместе во имя Господне, услышат: что вы зовете Меня Господи, Господи! И не делаете того, что Я говорю». –
Этим канонические молитвы Церкви принципиально отличаются от разного рода сектантских, которые создают новый культ, используя церковные молитвы, но совершают их без благословения священноначалия Церкви, вне подчинения церковной дисциплине. Такие практики оказываются откровенным средством материального обогащения создателей этого культа за счет церковно непросвещенных и доверчивых людей, и приводят к расколам и разрушению Церкви изнутри.
Поэтому, имея возможность участвовать в полноценных соборных молитвах соборной Церкви и познавать их благодатную силу, я считаю крайне опасным и губительным пробовать на себе какие-либо новые методы молитв.
Не читал… Но в женских монастырях, конечно, много психологических и духовных трудностей. В любом случае это дело серьезное, и надо десять раз отмерить.
Как отмерить? Первое. Есть ли там удовлетворительный духовный руководитель? Но если бы даже такой был, едва ли он мог что-то бы делать при неограниченной теперь, фактически, власти в руках игумении.
Второе. Распространяется практика так называемого откровения помыслов не духовнику, а игумении, независимо от ее духовного уровня и вообще какой бы она ни была. А учитывая наши страсти, особенно самомнение и властолюбие, легко попасть в атмосферу доносительства на своих сестёр, угодничества игумении, лукавства, притворства и ревности – всему тому, что в корне уничтожает монашество.
Третье. Великое, спасительное понятие «послушание», большей частью, низведено до примитивной армейской дисциплины и фактического превращения насельниц монастыря в беспрекословных солдат.
Четвёртое. Главное в монастыре – научение умному деланию (молитве) - отсутствует, да и учить и некому, и некого. А «без истинного умного делания монашество, - пишет святитель Игнатий (Брянчанинов), - есть тело без души». Без внимательной, покаянной, благоговейной молитвы монах, по выражению прп. Серафима – чёрная дымящаяся головешка, потому те монахи, которые не соединяют внешней молитвы со внутренней, не суть монахи. Святитель Игнатий писал: «Без внимания молитва — не молитва. Она мертва! Она — бесполезное, душевредное, оскорбительное для Бога пустословие»! Но молитву, как правило, подменяют просто вычитыванием правила, Неусыпаемой псалтыри, присутствием за Богослужением.
Поэтому свт. Игнатий, знавший изнутри состояние монашества, прямо предупреждал: «Надо знать существенно нынешнее положение монастырей, которые могут еще показаться для верхоглядов местами спасения. Мнение разгоряченное слепцов, которые все видят в цветущем виде, не должно иметь никакого веса».
Поэтому этой девушке полезно было бы сказать: «Ой, подумай! И чтобы решиться на монашество, прежде нужно самым внимательным образом изучить творения свт. Игнатия Брянчанинова, особенно его пятый том «Приношение современному монашеству».
- Большая часть этой книги посвящена обучению молитве и образу жизни, помогающему стяжать молитву…
- Повторюсь, как только вы сказали слово «монашество» - вы сказали «умное делание». Потому что монашество – и есть пребывание в молитве. Но в какой? В правильной. Ведь можно молиться бессмысленно, как попугай. Можно приобрести даже непрестанную молитву, не имея никакой благодати: идет-идет в уме молитва, но как? – как бывает, когда какая-то мелодия завязнет в голове, и целый день с ней ходишь. Так и здесь. И это называют непрестанной молитвой?! Нет, это не молитва.
- Да, это нам знакомо. Но один мой друг говорил: нам хотя бы так.
- Какое неразумие! «Нам пока хотя бы так» – на это ответьте: «вместо хлебушка, жуй мякину – кушай, кушай на здоровье, - нам хотя бы так». Это самообман. Нужно или молиться, или знать, что я не молюсь. А не молишься? – учись. Кстати, поразительно как Игнатий (Брянчанинов), применительно к нашему состоянию, говорил: «Надо начать учиться молиться». Не «молиться» и даже не «учиться молиться», а «начать учиться»! А у нас как? «Отче наш» - сказали умом, а дальше уже парим где-то «на Соломоновых островах». Надо начать учиться.
Не удивляйтесь этому. Апостол Павел пишет, что разногласия в нашем грешном мире неизбежны. Ибо все мы, и священнослужители в том числе, - люди, а не боги. Но плохо, когда при этом нарушаем прямое указание Христа о том, что возникающие разногласия между христианами должны разбираться внутри Церкви, а не перед лицом постороннего мира (Мф. 18: 15-17). Апостол Павел упрекает коринфских христиан, что у них брат с братом судится, и притом перед неверными (1 Кор. 6:6).
Сейчас эту заповедь, к сожалению, всё чаще игнорируют, публично обвиняют и оскорбляют друг друга – на соблазн верующим, и на радость всем врагам Церкви, которые убеждаются, какая у нас на самом деле христианская «любовь» между собой. Этим прямо подрывается проповедь Евангелия Христова, миссионерская деятельность Церкви. И всё это происходит от самомнения и гордыни. Апостол Петр называл таковых ругателями: Прежде всего знайте, что в последние дни явятся наглые ругатели, поступающие по собственным своим похотям (2 Петр. 3:3). Насколько велик их грех говорит Сам Господь: Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит (Мф. 18: 7).Да, единственный, Кто может духовно родить человека для вечной жизни, есть только один Отец, Который на Небесах. Об этом рождении для вечности и говорит Господь, когда запрещает кого-либо иного называть отцом. Ибо никто другой не может этого сделать. Но поскольку и плотское рождение, и рождение от воды и Духа в жизнь вечную совершается в таинстве Крещения священником, то и они по образу Отца Небесного называются отцами. Потому и в Евангелии слово «отец» неоднократно употребляется по отношению к людям, и это делает даже Сам Христос.
Но в Священном Писании находим и более серьезные вещи. Вопреки первой заповеди Моисея о том, что Бог один и да не будет других богов, кроме Него, вдруг читаем: Я сказал: вы - боги, и сыны Всевышнего - все вы (Пс.81:6). И это подтверждает Спаситель: Иисус отвечал им: не написано ли в законе вашем: Я сказал: вы боги (Ин.10:34). Не дает ли этим Священное Писание повод протестантам и другим укорять православную веру? Не случайно Господь осудил буквоедство, законничество, которое цепляется за слова и не хочет видеть смысла.- Святитель Феофан Затворник писал любителям паломнических поездок: «Вы даже у себя не можете помолиться, а когда вы едете в паломничество, сколько у вас знакомств, сколько всяких рассеянностей, сколько любопытства…»! Прп. Серафим Саровский говорил: здесь молитесь – вот вам будет и Афон, и Иерусалим, и Киев.
Вот как относились святые к паломничествам. Делали исключение для людей, далеких от Церкви, которые действительно могли приехать в святую обитель - и через это может быть почувствовать Бога. Если найдется такое святое место, где можно ощутить мир, тишину, где хор не кричит, не устраивает концертов, где богослужение действительно настраивает, а не развлекает, тогда этим далеким от Церкви людям, может быть, и стоит поехать – ведь они вообще никогда не молятся. Но православные-то христиане говорят, что едут в монастырь молиться..? Вдумайтесь в это выражение: «едут молиться»! А опытные отцы говорят: кто дома не молится, тот и нигде не помолится.
Конечно, тем христианам, которые находятся в совсем мирской домашней обстановке и не могут бывать в храме и помолиться - для таких людей паломничества и явятся отдушиной. Может быть. Но, как и всегда, надо рассудить, ибо, повторю мысль святых, без рассуждения нет добродетели. Поездки, большей частью, являются очередными развлечениями. Особенно сейчас, когда никто не знает покоя. Все должны куда-то ехать. Почему? Потеряли мир души. Надо быстрей куда-то идти, бежать, только не остаться наедине с самим собой.
Поэтому Феофан Затворник и возражал против увлечения паломничествами уже тогда. А сейчас под видом паломничеств развивается настоящий туризм.
- Да, тенденция именно такая.
- Но вы понимаете, откуда идет это? В первую очередь, за ней стоят коммерческие интересы. Вы думаете, организаторов паломнических служб ваше спасение интересует? Деньга нужна! И организуют. Поищите, многие ли заинтересованы, чтобы люди поехали в паломничество помолиться, много ли таких найдете?
- Все-таки такие есть.
- Может быть и есть. Но думаю, ничтожный процент. Для большинства теперь, к сожалению, главное - деньги. Молох. Эта беда проникает и в церковный организм.
Смотрите также: Благословение священника, Старцы в Православии, Путь к святости
Смотрите также: Благословение священника, Старцы в Православии, Путь к святости
- Господь об этом сказал: «Сие (то есть все эти дела: епархиальные, приходские, семейные) – нужно делать». А дальше? – «И того не оставлять». И того - главного, то есть молитвы и жизни по заповедям Господним. Ищите прежде всего Царства Небесного…А то мы все, к сожалению, как в землю вгрыземся – так уже и неба не видим.
Нет религии без молитвы. И если батюшка не будет учиться молиться, и не будет учить молитве свою семью и других людей, то его священническое служение просто обессмысливается и никогда он настоящим священником не станет, а превратится …в «жреца». Жрец – это тот, кто исполняет лишь внешние функции: совершает богослужения, управляет верующими, приносит жертвы, возносит гласные молитвы и так далее. Но чтобы быть священником, который бы научал людей приобщаться Духу Божьему, нужно постоянно работать над собой: назидаться молитвой и словами святых отцов.
Что это значит? Необходимо, как можно чаще, находить минуты помолиться в себе от всей души: не прочитать молитву, а именно помолиться. И обязательно ежедневно читать святых отцов, хотя бы страничку-другую, - хотя бы одно письмо, например, святителя Игнатия (Брянчанинова) или игумена Никона (Воробьева).
Ну скажи́те, трудно, одну страницу в день прочитать? Трудно остановить себя на минуту и помолиться? Необходимо положить себе хотя бы малое, но обязательное правило. К сожалению, идя на поводу своей лени, мы подменяем молитву, домашнюю и церковную, вычитыванием молитв или совершением богослужебных чинов без внимания и понуждения себя – стоим в алтаре, а витаем во всей Поднебесной…
- Заступлюсь за батюшек: как правило, каждый священник - настоятель, который отвечает и за весь приход, и за состояние храма, и за семью, - и неудивительно, что часто ему трудно найти баланс между внимательной духовной жизнью и внешними попечениями.
- Чепуха: в храме, дома, в городе, где угодно полно возможностей. Разве трудно на минуту остановиться и сказать себе: «Всё, стоп: я уже совсем закрутился. Вот, у меня две минуты», - и от всей души вздохнуть: «Господи, помилуй меня, грешного». Никакие дела не могут этому помешать! И не важно, кто я: хоть настоятель, хоть благочинный, хоть архиерей, но если не находить в течение суток этих драгоценных одной-двух-трёх минут, чтобы остановить себя и помолиться от всей души, то что тогда проку от такого священства? Он просто мирской чиновник, лишь прикрытый церковной одеждой.
И тогда все эти фразы, которые говорятся с амвона: «Возлюбленные братья и сестры, молитесь!» - будут ни о чем. «Молитесь», - а что это такое? – объясните, пожалуйста, научите: что значит «молиться», и как молиться правильно? Но не сможет научить молитве тот, кто сам не будет молиться. А научиться молиться он тоже не сможет, если не будет как можно чаще останавливать себя на святые минутки обращения к Богу. Очень помогает этому регулярное чтение православных отцов, живших Духом Божиим, таких, как: прп. авва Дорофей, святитель Игнатий Брянчанинов, игумен Никон Воробьев, Валаамский старец схиигумен Иоанн (Алексеев)...
- Священника, в первую очередь, оценивают по его проповеди. И конечно, каждый батюшка стремится говорить хорошо. Но далеко не у каждого это получается. Как должен готовиться к проповеди священник со средними ораторскими способностями, чтобы своим словом принести людям пользу?
- Прежде всего, не стремиться ораторствовать, но говорить просто, не думая об искусстве слова. А есть и другой, по-моему, очень хороший вариант: зачитывать душеполезные места или письма из названных отцов. Вышел на амвон: «Я сейчас зачитаю вам одно интересное письмо. Послушайте». Ведь, сколько есть замечательных назиданий! Да никакой проповеди больше не надо! «Вам понравилось? В следующий раз другое прочту». Вот что надо.
- Так не принято, Алексей Ильич.
- Оставьте это «не принято». Единственная трудность здесь в другом – батюшке нужно читать, выбирать. Но без труда не вынешь рыбку из пруда. Уверяю вас, что верующие будут благодарны, и батюшку на руках носить будут! Примеры уже есть.
- Затронем проблему многоклирных приходов. Может быть, я ошибусь, но мне кажется, что в советское время во время гонений на Церковь настоятель и его подчиненные-сослужители чаще служили «душа в душу». А теперь на многоклирных приходах нередки натянутость, напряженные отношения и даже конфликты – скрытые и явные. Почему так изменилась ситуация, почему настоятель и младшие священники часто не могут найти общий язык, и какую позицию должен занимать «второй» священник, чтобы на приходе был мир?
- Хочу вас утешить: то, о чем вы говорите, началось с самого первого века. Почитали бы апостола Павла: «Я Петров», «Я Аполлосов», «Я Павлов», «А я Христов». И - друг на друга! Это изначальная человеческая болезнь, которая особенно видна на фоне учения Церкви о святости. Но развивается она потому, что мы ничего не делаем, нисколько не боремся со своими страстями и страстишками, - хотя бы чуть-чуть. Ведь сколько в нас зависти, сколько тщеславия, сколько самомнения! Поэтому любого повода достаточно, чтобы возник конфликт.
Батюшка Никон часто повторял, что самые страшные враги священства — это, с одной стороны, человекоугодие, стремление понравиться народу, с другой — властолюбие, желание иметь духовных чад (послушных рабов) и командовать, хотя бы тремя старухами. Это стремление превращает священника в достойного сожаления фарисея, отвергнутого Богом и вызывающего лишь осуждение и насмешки у людей.
Нужно относиться и к людям, и к своему начальству просто, без человекоугодия - насколько это только возможно, и не льстить никому. Вот если бы научиться так вести себя, тогда, смотришь, и отношения на приходе приобретали бы иной характер.
Но до тех пор, пока мы не видим своих страстей и страстишек, мы никогда не сможем с великодушием относиться к страстям других людей. Только увидев себя больным, можно снизойти к немощам другого.
Но как это увидеть? Игумен Никон (Воробьев) приводил такой пример: на полянке лужица, в ней прозрачная, чистая водичка. Но проведите палочкой по дну - муть-то какая поднимется! Так и мы: пока нас не трогают – до чего хороши! А если затронуть? Необходимо помнить - все мы больны, все находимся в больнице этого земного мира!
- Для современного священника отец Никон – это идеал священника: образ, близкий к нам по времени, но связывающий нас с древней святостью, и в этом смысле он является примером для подражания. Только вот, как правильно подражать? Что в отце Никоне было от древних святых, и чем он отличался от них, сообразно другим условиям его жизни? То есть в чем современный батюшка может подражать древним отцам, и в чем наше время требует другого поведения?
- Знаю только одно: это был действительно святой человек, а уж степень его святости может измерить только Бог. И древние святые достигали разных уровней.
Кстати, в связи с этим стоит отметить: некоторые думают, что в раю все будут одинаковы. Ничего подобного! И там будет бесконечная степень различия.
Но что главное характеризовало всех святых – это смирение, или ви́дение своей греховности и своего недостоинства перед Богом. Как писал прп. Пётр Дамаскин: «первым признаком начинающегося здравия души является ви́дение грехов своих, бесчисленных как песок морской». Это основное и видим у великих святых древности. Преподобный Сисой Великий просил пришедших за его душой Ангелов помолиться, чтобы Господь дал ему еще время для покаяния. Преподобный Пимен Великий говорил: «Поверьте, братия, где будет сатана, туда буду ввергнут и я». А он (Пимен Великий) воскрешал мертвых. Так и все угодники Божии до самой смерти оплакивали свои грехи, свой неоплатный долг пред Богом.
В наше время таких подвижников и подвигов нет. Но есть то, что, по словам древних отцов, может восполнить нашу немощь. Отец Никон писал: «Если безропотно понесем свои скорби и тяготы, то и нам вменится это кратковременное страдание, как работникам единонадесятого часа, как будто бы мы подвизались всю жизнь. Более того, Антоний Великий, авва Исхирион и другие утверждают, что спасающиеся в последние времена безропотным терпением скорбей будут прославлены выше древних Отцов.
- Какова роль матушки в жизни батюшки и вообще на приходе?
- Матушка призвана отвечать женщинам на очень многие вопросы. На те, которые, может быть, не всегда удобно задать батюшке – специфически женские вопросы, как и многие другие, касающиеся духовной жизни, но по которым женщина предпочитает обратиться к женщине. Это естественно. Тем более, что священнику часто бывает и не совсем удобно разговаривать и обсуждать т. н. деликатные вопросы, особенно с молодыми. Поэтому матушке надо также образовываться и также воспитываться, как и самому батюшке.
- А как вы думаете, насколько велика роль внешнего консерватизма в служении матушки: скажем, не носить брюк, или постоянно носить платок. Имеет ли это значение в наше время? Например, постоянно ходить с покрытой головой - достаточно неудобно, и иногда думаешь, имеет ли это вообще духовное значение, или можно относиться к этому проще, и внешне быть «как все»?
- Церковь не знает таких вещей, как брюки, юбки, платья. Она знает другое: одеяние скромное или нескромное, целомудренное или неприличное. Вот это Церковь знает, и здесь матушка, конечно, должна быть примером для всей общины и в одежде, и в поведении. О деталях же – советоваться с совестью и Евангелием.
- Алексей Ильич, в своих лекциях Вы часто подчеркиваете, что все, что с нами происходит, происходит исключительно по воле Божией, по промыслу Божиему. Но вот пример. Прп. Макарий Оптинский писал об Игнатии (Брянчанинове): «Если бы он пошел другой дорогой (если бы он смог осуществить тот путь, к которому он призывался Промыслом Божиим, – путь пустынножительства), то у нас в России был бы второй Арсений Великий». Но святого Игнатия поставили настоятелем фасадного монастыря на пути из Петербурга в Москву, и он не смог осуществить свое призвание. То есть все-таки получается, что иногда люди поступают вопреки промыслу Божиему?
- Во-первых, Господь лучше, чем мы, знает, где кому полезнее, и говорить, что кто-то может поступить вопреки промыслу Божиему, просто странно. Бог видит нашу душу и соответственно ставит человека на тот путь, который наиболее соответствует и полезен его духовному состоянию.
О том же, насколько свт. Игнатия влекла другая дорога, упоминаемая прп. Макарием, с полной очевидностью открывается из его откровенных признаний.
О своем настоятельстве в столичной Сергиевой обители он писал: «Ни к чему в ней не прилепилось сердце, ничего мне в ней не нравится. Я занимаюсь устроением ее как обязанностью, принуждаю себя любить Сергиеву пустынь. Обитель эта совершенно не соответствует потребностям монашеской жизни. Одного прошу, чтоб развязали меня с Сергиевой пустынью. Всякое решение Святейшего Синода приму с благодарностью». В другом письме он открывает свою душу: «Я всегда желал глубокого уединения… С тою целью оставил я мир, с этой постоянною целью совершаю двадцатый год в монастыре».
Не по душе был ему этот шумный, людный монастырь. Не этой дороги он желал, но вопреки его воли поставленный на нее Императором, он с достойным всякого подражания терпением шел ею половину своей сознательной жизни. Поэтому, прекрасно знавший об этом прп. Макарий, когда писал о другой дороге свт. Игнатия, то говорил не о его измене избранному пути, а о действии промысла Божия, поставившего его на тот путь, который был наиболее полезен и ему, и Церкви. И действительно наша Церковь получила великого Игнатия – великого духовного наставника всех искренно ищущих евангельской жемчужины (Мф. 13: 45-46).
- То есть даже святитель Игнатий в этом нуждался..?
- Ничего удивительного. Очень возможно, что для него такое искушение было необходимо. Преподобный Макарий Великий нуждался, и Господь его послал к двум замужним женщинам … поучиться смирению. Прп. Антоний Великий к сапожнику был послан - так же поучиться. Нет человека на земле, у которого была бы полнота всех добродетелей и ему уже нечему было учиться. Вот и Игнатий – значит, и для него тоже это было самым полезным, и, как видим, для всей Церкви.
- Помогите разобраться еще с одной проблемой. К «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» православные христиане относятся с благоговением. Но лично для меня многие эпизоды этой книги совершенно непонятны, душа против них буквально восстает. Например, история о житии иеромонаха Антония, который подвизался рядом с преподобным Серафимом как его ученик, часто пребывая в его пустыньке. Но отец Серафим, как сказано в «Летописи», «провидя путь Антония», отослал его от себя в послушание к преосвященному Антонию Воронежскому. Дальше рассказывается: «Прозорливый преосвященный Антоний» приказал ему, «по внушению свыше» пойти пешком на поклонение киевским святым в тяжелой 17-фунтовой чугунной шапке Питирима Тамбовского. При этом «преосвященный приказал послушнику Антонию идти всю дорогу, не снимая шапки», а когда тот, с усердием выполнив послушание, вернулся к владыке, он приказал ему «вторично повторить то же путешествие». По совершении этого подвига у Антония от тяжести чугунной шапки «лопнули оба глаза», но зато, резюмирует автор, ослепнув телесно, «он прозрел духовно».
Непонятно, как святой Серафим, будучи прозорливым, мог так жестоко поступить с преданным ему послушником? И что это за «духовный» и «прозорливый» владыка, который творит такие зверства «по внушению свыше»? Если такова духовная любовь, то не захочешь вообще никакой духовной жизни…
- Не забывайте, что основным источником всех сказаний о Серафиме Саровском в Дивеевской летописи был Мотовилов, тридцать лет бывший бесноватым. Неужели не понятно, что может сказать такой человек? А мы принимаем всё это за чистую истину! К Дивеевской летописи нужно относиться осторожно. Приходится сожалеть о другом, что иерей Леонид (позднее митрополит Серафим (Чичагов)) так некритично отнесся к этим материалам.
- А как быть с тем, что после написания Летописи ему явился сам преподобный Серафим, поклонился в пояс и сказал: «Спасибо тебе за летопись. Проси у меня все, что хочешь за нее»?
- Тот факт, что в Дивеевской летописи много моментов, которые прямо противоречат всему образу, духу и бесспорному учению преподобного Серафима (ведь сохранились и его прекрасные письменные наставления), ставит под большое сомнение этот факт. И великим святым бывали подобные видения, и даже они иногда попадались в бесовскую ловушку. А отец Леонид едва ли в то время имел какую-то высоту.
Нужно не смущаться подобными пассажами, а отсеивать их при чтении. Но издающие Летопись буква в букву, как Священное Писание, конечно, берут на себя немалую ответственность, «смиренно» оправдывая свою безответственность в столь серьёзных вопросах. Нужно не забывать слов Христа: горе тому человеку, через которого соблазн приходит (Мф. 18: 7). Мотовилов – бесноватый человек, и к его свидетельствам надо относиться соответствующим образом.
Смотрите также: Благословение священника, Старцы в Православии, Путь к святости
Сколько сейчас я получаю толкований Апокалипсиса! И вижу лишь одни фантазии и голое, пустое любопытство узнать, что будет. Нет, как правило, ни малейшего интереса к единственно нужному вопросу: как очистить свою душу, чтобы наследовать спасение вечное.
Но любопытствующим не откроет Господь Своих тайн! О них говорил Он: ибо огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и да не обратятся, чтобы Я исцелил их (Мф. 13: 15). Такие весь Апокалипсис упрямо «поймут» и с восторгом примут антихриста за Христа.
Церковь не включила эту книгу в богослужебное чтение. Поэтому оставим ее и не будем мудрствовать, выдавая свои фантазии за реальность. 144 тысячи - цифра явно символическая, ибо одних только мучеников миллионы. Для христианина, ищущего спасительной жизни, достаточно Евангелия.
В отношении хилиазма. Нигде в Св. Писании, кроме Апокалипсиса, не говорится о 1000-летнем царстве. Отцы говорили, что это царство не имеет никакого отношения к земному существованию Церкви. 1000 - это духовный образ. Свт. Игнатий Брянчанинов объясняет: «“Тысяча лет, – говорит святой Андрей, архиепископ Кесарийский, – время от вочеловечения Христова до второго славного Его пришествия... Тысяча лет – время, в течение которого будет благовествоваться Евангелие”. «Нет нужды разумевать буквально тысячу лет... здесь через тысячу лет изображается преисполненное плодоприношение веры».
Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18: 36), - сказал Господь. Поэтому говорить о тысячелетнем царстве Христа с праведниками на земле – не просто неверно, но и губительно. Ибо антихрист установит свое царство на земле. И многие христиане примут его за тысячелетнее царство Христа. Это и приведет к кончине мира.Если Христа забываем, то это, естественно, означает, что мы идем не по тому пути. Истинный путь приводит как раз к Христу. Кто Он? Спаситель. А кому нужен Спаситель? - Утопающему, а не загорающему на пляже. Так и в духовной жизни. Пока нас никто и ничто не затрагивает – мы хороши. Но в действительности мы как ежи. Вот он, ежик, бежит, симпатичный, хочется взять в руки. Но только прикоснулись к нему, и он всеми иглами вонзился в руку. Так и нас не тронь. И если раз за разом убеждаюсь, насколько я наполнен разными иглами, от которых страдаю и сам, и другие люди, то постепенно начну понимать, насколько мне нужен Врач. К Нему тогда, прежде всего, и будет обращена моя молитва.
Почему молимся святым? Если мы, зная, что тот или иной мирянин или священник не безгрешные люди, и тем не менее, обращаемся к ним с просьбой: «Помолись, никак не могу избавиться от вспыльчивости», или: «У меня завтра операция», то почему же не можем обратиться к Богоматери, к святому? Ведь, как сказал Сам Господь: Бог не есть Бог мертвых, но живых (Мф. 22,31). И любой святой, к которому мы искренне обращаемся, является нашим сомолитвенником Богу. Но поскольку святые ближе к Богу, то молимся им с уверенностью, что их молитвы более, чем наши, действенны перед Богом. Если так будем понимать обращение к святым, то у нас все уравняется и Лик Христа не померкнет.
Но в настоящее время во многих церковных лавках продаются книги, в которых четко описано, какому святому и в каком случае нужно молиться. Такая «специализация» святых является опасной верой. Она действительно легко может заслонить от нас Христа. Зачем обращаться к Христу, чтобы избавиться, например, от пьянства, когда есть «Неупиваемая чаша»? Так многие уже и делают – с этим «вопросом» к Христу не обращаются. В результате, сохраняя всю православную форму, превращаем Православие в многобожие.
Однажды в одной верующей аудитории я спросил: «Кому нужно молиться от пьянства?». Все хором ответили: «Неупиваемой чаше». Я ответил: «Правильно. Не вздумайте молиться перед Владимирской, Иверской или Казанской иконами - не поможет». И всем стало стыдно. Вот до чего можно дойти, уже не Божия Матерь, а икона становится для нас главным. Так легко свести Православие к язычеству. Почитайте о религиях Древней Греции, Древнего Рима, там каждый бог заведовал своей стороной человеческой жизни, и к нему обращались, приносили жертвы. Так забыли Единого Бога, Он стал не нужен. И нам в почитании святых не скатиться бы на эту дорожку. Уже, к великому сожалению, многие верующие ищут не Бога, а святых, и просят помощи не в исцелении от страстей, не спасения, а знамений и чудес. И эта ложная вера оказывается одной из серьезных причин бесплодия наших молитв и бесчисленных молебнов.
Тут вы правы, при такой вере святые действительно могут стать тем частоколом, за которым можно потерять Христа.