Кто избранник? - Тот, кто способен выполнить порученное дело. Ибо нет избранничества без цели. Когда, например, нужно сложить печь, то выбирают не гения человечества, а мастера-печника. И еврейский народ был избран, как наиболее способный сохранить важнейшее Откровение человечеству о пришествии на Землю Спасителя мира — Христа, Который освободит человека от рабства греху. Евреи сохранили это Откровение в письменном виде. Однако руководители народа глубоко исказили образ Христа-Мессии. Царя святости, любви и истины вечного Царства Божия они превратили во всемирного земного царя, который даст полноту земных благ. Обратите внимание, когда Христос сказал: Никакой слуга не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и мамоне, то фарисеи смеялись над Ним (Лк. 16:13, 14), откровенно показав своего бога. Отец Александр Мень очень точно сказал об этом: «идея Царства Божьего в иудаизме — это идея внешнего торжества Израиля и его фантастического благоденствия на Земле». Поэтому основная масса еврейского народа, воспитанная в таком религиозном материализме, не приняла пришедшего Господа Иисуса Христа, призывающего человека к полноте духовно-нравственной чистоты и к достижению вечной жизни в Боге.
У Креста Христова произошло окончательное разделение Израиля на две части (см.: Лк. 2, 34): малое стадо избранных, остаток (см.: Лк. 12, 32; Рим. 11, 2–5), принявших обещанного Христа и тем самым сохранивших завет избрания, который стал началом Церкви, и другая часть - ожесточившихся, окончательно потерявших это избрание своей изменой Царству Небесному ради царства на Земле. К ней относятся суровые слова обличения пророка Исайи: Я звал, и вы не отвечали; говорил, и вы не слушали... И оставите имя ваше избранным Моим для проклятия; и убьет тебя Господь Бог, а рабов Своих назовет иным именем (Ис. 65, 12, 15). Это иное имя – христиане (Деян. 11, 26).
Об отнятии избранничества у иудеев, не принимающих Христа, многократно говорится в Евангелии: Говорю же вам, что многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны царства извержены будут во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов (Мф. 8, 11–12); или притче о злых виноградарях: Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его (Мф. 21, 43).
Так возник иудаизм, который в отличие от Ветхого Завета представляет собой, по-существу, уже идеологию, а не религию, и подготавливает приход своего земного христа (антихриста).
То, что наши поступки влияют на наших родных, близких и всех тех, с кем мы общаемся, это непреложный факт. Уже древнегреческие философы считали, что все человечество составляет единое тело. Так учит и христианство. А в теле, какой бы орган или даже какая клеточка ни заболела, страдает всё тело, и прежде всего ближайшие клетки. Это хорошо видно при воспалительных процессах. А как влияет настроение или психическое расстройство, или аморальное поведение одного человека на других, особенно ближайших. Такая же связь существует и в области духовной. Преп. Серафим Саровский говорил: «Стяжи дух мирен и вокруг тебя спасутся тысячи».
Мы все влияем и друг на друга, и на состояние всего мира, хотя степень этого влияния, конечно, различна. По этой причине мы в молитвах обращаемся не только к Богу, но и к святым. Обращаемся и друг к другу с просьбой помолиться. Но действенность молитвы зависит от целого ряда причин. Одной из них является та, о которой сказал Господь Своим ученикам, когда те спросили, почему они не могли изгнать беса: «Сей род изгоняется молитвою и постом». Не одною молитвою, но и постом, то есть подвигом тела! Потому, кстати, у нас за богослужением верующие стоят, ибо еще сохраняется понимание, что молитва совершается не только душой, но и телом.
А вот на Западе уже давным-давно утеряно это евангельское учение. Там для плоти создали полный комфорт, отменены посты, никакого воздержания даже перед причастием (у католиков целый! час поста), за богослужением все удобно сидят, исповедь не обязательна, и она, практически, исчезла. По их новому учению телу в молитве участвовать не нужно. Лютер прямо говорил: «Душа не участвует в сладострастных делах плоти».
Вы, наверное, помните, как Авраам обращался к ангелу, который пришел уничтожить Содом и Гоморру: «Господин, а если там пятьдесят праведников, не уничтожишь»? Тот отвечает: «Нет». Авраам продолжает: «А если сорок пять праведников, а если сорок, если … если десять, не уничтожишь»? Ангел сказал: «Нет, не уничтожу», и отошел. Есть, оказывается, некий уровень духовности человека и общества, за пределами которого начинается распад жизни не только человека, но и самой природы. Так что характер духовной жизни как отдельного человека, так и народа в целом, конечно же, влияет не только на наших близких и дальних, но и на все стороны жизни.
Более того, по твердому учению Церкви, характер нашей духовной жизни влияет и на участь усопших. Церковь с самого начала своего существования молится об усопших с верой в то, что есть возможность изменить их состояние. Это изменение происходит не каким-то внешним, принудительным путем, но по молитвам Церкви, нашим молитвам и в зависимости от изменения нашего духовного состояния. Мы, живущие, ради любви к усопшим, которые сами уже ничего сделать не могут, можем оказать им существенную помощь через очищение своей души исполнением заповедей, покаянием, Причащением, делами милосердия. Поэтому, кто хочет действительно помочь усопшим, должен не просто свечку поставить или записку написать, но взять на себя хотя маленький подвиг ради того усопшего, которого поминает. Вот тогда эта молитва будет действенна.Толерантность это терпимость, которую можно трактовать по-разному. Представьте себе, что произойдет с нашей научной, культурной, религиозной, философской и т.д. деятельностью, если по причине т.н. толерантности будет запрещена любая дискуссия, любая критика любой точки зрения? Во что тогда превратится жизнь?!
Но нельзя смешивать возможность открытой, свободной дискуссии для выяснения истины с так называемой свободой публично оскорблять, аморально вести себя, разжигать межнациональную, межрелигиозную ненависть и т.д. Поэтому толерантность, понимаемая как терпимость к праву каждого человека иметь свое убеждение, свою веру и исповедовать их, есть естественное и необходимое явление общественной жизни. Но толерантность, запрещающая критическое обсуждение иной системы религиозных, мировоззренческих и проч. взглядов, и таким образом открывающая полный произвол в пропаганде каких угодно идей, есть не что иное, как полное извращение принципа свободы и элементарного права нормальной социальной жизни.
Христианство призвано созидать мир между людьми, а дискуссии о воззрениях всегда были, есть и должны быть.Здесь взаимоотражаемость. То, что происходит в мире, налагает сильную печать на церковную жизнь, и наоборот, духовное состояние Церкви, определяет жизнь в нашем обществе. Обратите внимание, как много написано, например, о событиях 1917 года, но вы там нигде – я говорю о церковных историках - не найдете, какова же была духовная причина этой катастрофы. Пишут о всяких заговорщиках, о жидомасонах, о врагах и злодеях, о западных агентах. Только об одном не пишут – о духовном состоянии нашей Церкви – о тех, кого называют народом Божьим. И очень жаль, ибо вдвойне опасен нарыв, скрываемый от глаз, загоняемый внутрь. А если бы почитали, что писал, например, в 18 веке Тихон Задонский о верующем народе (христианство незаметно удаляется от людей, остается одно лицемерство); что писали в 19 веке: Игнатий Брянчанинов о состоянии монашества (как весенний снег, сверху, кажется, надежный, плотный, а чуть наступил и провалился в воду); Феофан Затворник (еще одно-два поколения, и православия у нас не останется); Иоанн Кронштадтский (кровью обливается сердце мое, когда я вижу, что происходит с нашим христианским народом). И таких примеров можно привести много.
Как видим, духовное состояние Церкви к началу 20 века оказалось в тяжелом положении, и это при внешнем процветании, при наличии огромного количества монастырей, храмов, духовных школ. (Дошло до того, что высшее общество принимает с почтением французских оккультистов Филиппа, Папюса, молится на Распутина, а Иоанна Кронштадтского и Оптинских старцев даже и не замечает). Наша богословская наука, по сравнению с западными университетами, была на высочайшем уровне, это был блеск научного богословия. А духовная жизнь какова? Почитайте хотя бы «Письма о монашестве» митрополита Вениамина Федченкова.
Духовное состояние христиан, при всем внешнем блеске церковной жизни, прежде всего, и привело страну к трагедии. Ибо Церковь является закваской жизни народа. Но в ней интенсивно развивался тот процесс, о котором с такой горечью писали, как видим, многие наши святые и который называется омiрщением. Что это такое? Это поглощение сознания чисто внешней церковной деятельностью, а духовная жизнь рассматривается как исключительно личное дело. Глубокое заблуждение. Духовная жизнь – конечно, личное дело. Но ее законы, критерии истинности в ней, опасности, стоящие на ее пути, необходимые средства ее осуществления и правильное ими пользование, и масса других важнейших вопросов, - всё это целая наука, которую святые называли наукой из наук и искусством из искусств, и теоретическое знание этой науки является первейшей задачей духовного просвещения в целом и долгом каждого христианина.
Один простой пример – молитва. Призывы к ней слышим постоянно. Но она, оказывается, может, как спасать человека, так, при неверном к ней отношении, и погубить его! Поэтому, когда вопросы духовной жизни не рассматриваются, их верное понимание не доводится до самого широкого круга верующих, то происходит их духовная деградация. И это самым негативным образом отражается на духовной и нравственной жизни всего общества.
Но, с другой стороны, и в Церковь приходят люди не с какой-то другой планеты, а от нас, из нашего грешного мира, из нашей жизни. А мы знаем, в каком духовном и нравственном состоянии эта жизнь сейчас находится. Посмотрите, куда направляют, что делают с нашей молодежью, что творят, как извращают, развращают, превращают в овечье стадо, рабски послушное всем повелительным крикам западного образа жизни. А она часто даже не понимает этого. Не знает страшного дьявольского девиза, направленного на человечество: разнуздать, чтобы взнуздать. Так вот, из этого мира приходят люди и в Церковь, часто чисто внешне принимают крещение, поступают в духовные школы, входят в духовное сословие. И если у этого человека нет стремления к вере, святости, чистоте, правде, а есть просто некий научный интерес к знанию вероучения и внешних правил церковной жизни, то он, и приходя в Церковь, и становясь даже священнослужителем разных уровней, привносит туда свои страсти и страстишки, нравы и привычки, вкусы и интересы мирской жизни, которые самым негативным образом влияют на церковную жизнь. Поэтому очень важно понимать и помнить, что Церковь это мы все – все те, кто считает себя христианами, а не только Патриарх, архиереи, священники, монахи, богословы. И все взаимно влияют друг на друга: и Церковь на мир, и мир на Церковь.Все зависит от того, о каком человеке идет речь. Например, если отец и мать будут возделывать только свою духовно-нравственную составляющую и позволять детям делать что угодно, то во что это выльется? Родители ответственны за детей перед Богом и должны говорить, объяснять им и наказывать, если потребуется. Мы обязаны помогать своим близким. Апостол Павел предупреждает: Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного (1 Тим. 5:8).
Когда же вопрос касается широкого круга людей, то здесь совет опытных людей таков: пока не спрашивают, лучше молчать. Если же в силу необходимости потребуется что-то сказать, то это нужно делать очень деликатно и с большой осторожностью. Но если не принимается человеком, а тем более, раздражает его, то нужно перестать говорить. В противном случае мы окажемся виновными, вызвав его гнев. Христианский разговор с человеком не должен переходить границы нормальных отношений. Настойчивость здесь полностью исключается. К этому призывает Апостол: умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны, со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью, стараясь сохранять единство духа в союзе мира (Еф.4: 1-3). Ибо где нет смирения, там нет любви! Так что к каждой ситуации нужно относиться с рассуждением.